...Вечная Игра безусловной Красоты...
«Счастье встречи с тобой, оно будто лезвие ножа — страшно остро и очень узко. А рядом, с обеих сторон, две тёмные глубины»
«Лезвие бритвы» Иван Ефремов
Её зовут любовью. Она учит летать и научает преодолевать падения. В этой части моего повествования я познакомлю Вас с разноцветными стёклышками калейдоскопа моих дневниковых записей и писем 10-ти летней и более давности.
Вечность вмещает в свою Душу прошлое, настоящее и будущее. У вечной Любви тоже нет вчера, есть ВСЕГДА ДО НЕБА И ВЫШЕ!
Я расскажу Вам, как стала птицей, о том как падала и ломала крылья, расскажу столько, сколько позволит Время, пока не заберёт меня в Вечную Игру Безусловной Красоты!
Слова, слова немов вуаль.
Там, де тонка діагональ звучить кришталь.
А ніч летить туди у даль,
Не залишаючи для нас ходів на жаль…
Стріляй! Скажи чому боїшься ти
Зробити цей останній крок?
Давай! Най буде так, як хочеш ти -
Я заплатив за свій урок!
Прощай, мій Ангелок…
Давай, тисни гачок. (С. Вакарчук)
Вперед! В прошлое…
…Если проследить всю цепь событий моей жизни, а затем распутать начальные ее нити, можно прийти к некоему отправному моменту, послужившему как бы спусковым крючком или замыкающей кнопкой.
В моей жизни роль спускового крючка сыграли «Степной волк» Германа Гессе и знакомство с Ним.
"...Степной волк... искал за развалинами своей жизни расплывшийся смысл, страдал оттого, что на вид бессмысленно, жил тем, что на вид безумно, тайно уповал на откровение и близость Бога даже среди последнего сумбура и хаоса."
Его красота слов и поступков меня пленила! В те времена я работала над авторским международным этико-культурным проектом «Эхо Эллады. Музы Ольвии», много времени проводила в музее-заповеднике «Ольвия», читала. Переводила, писала о древних Эллинах, Элладе, Ольвии, Аполлоне и Музах…
В свободное время доставалось бумагомарания и для Него, Друга, Аполлона)). Далее повествование пойдёт цитатами дневниковых записей от меня к Нему . Так постепенно я раскрою Вам тайные мелодии моего сердца!
Мой драгоценный Мусагет!
(о тебе, один из авторских переводов с иронией радостью и весельем )
Как может моя Муза нуждаться в творчестве,
когда ты жив и дышишь рядом,
красой своею наполняя несовершенные стихи
своею драгоценной темой,
так трогательно великолепной,
Как выразит ее любая заурядная бумага?
Будь благодарен сам себе,
в стихах моих найдя улыбку
больного сердца лишенной разума подруги,
души нелепы строки
предстанут глазам твоим
достойным чтенья лучшего,
по праву Божества!
Мне не довольно немоты, чтоб не суметь писать к Тебе,
когда так щедро даришь Ты
мне свет для творчества,
сам же им являясь!
Будь сам в десятой Музе, вдесятеро превосходящей
те девять, которых призывают все поэты,
и тот, кто обращается к Тебе,
создаст те вечные стихи,
живущие не временем, а сердцем.
и Муза скромная моя
служить Вам будет все придирчивые дни,
и здесь, и там – на небесах
Высокой безупречно чистой
Всевоскрешающей и побеждающей любовью!
пусть скромный труд достался мне,
В нем тема лишь одна - хвала Тебе!
«Для меня это было важным и равновеликим, хоть и произошло это вовсе не одновременно, хотя как знать, возможно, еще не зная тебя, я тебя узнала. Образ Гарри Галлера и его подруги нарисовали желаемый сценарий жизни.
«Он был не очень высок, но обладал походкой и осанкой рослого человека, носил модное и удобное зимнее пальто, да и вообще одет был прилично, но небрежно, выбрит гладко, и волосы его, совсем короткие, мерцали проседью. Сначала его походка мне не понравилась, в ней была какая то напряженность и нерешительность, не соответствовавшая ни его острому, резкому профилю, ни тону и темпераменту его речи. Лишь позже я заметил и узнал, что он болен и ходить ему трудно…
Прежде всего – лицо нового жильца, которое мне с самого начала понравилось; несмотря на что-то диковинное во взгляде, оно понравилось мне, это было лицо, может быть, несколько необычное и печальное, но живое, очень осмысленное, четко вылепленное и одухотворенное.
… Взгляд его был скорее печальным, чем ироническим, он был безмерно и безнадежно печален; тихое, почти уже вошедшее в привычку отчаяние составляло содержание этого взгляда.
…я почувствовал, что он болен, то ли как то душевно, то ли какой то болезнью характера, и свойственный здоровым инстинкт заставил меня обороняться. Со временем это оборонительное отношение сменилось симпатией, основанной на большом сочувствии к тому, кто так глубоко и долго страдал и чье внутреннее умирание происходило у меня на глазах. В этот период я все больше и больше осознавал, что болезнь этого страдальца коренится не в каких-то пороках его природы, а, наоборот, в великом богатстве его сил и задатков, не достигшем гармонии. Я понял, что Галлер – гений страдания, что он, в духе некоторых тезисов Ницше, выработал в себе гениальную, неограниченную, ужасающую способность к страданию. Одновременно я понял, что почва его пессимизма – не презрение к миру, а презрение к себе самому, ибо, при всей уничтожающей беспощадности его суждений о заведенных порядках или о людях, он никогда не считал себя исключением, свои стрелы он направлял в первую очередь в себя самого, он ненавидел и отрицал себя самого в первую очередь...»
«С понятием и сущностью души связаны различные религиозные таинства, мистерии древних, поиски современных ученных и теософов. Важное место в христианской теологии и эзотерической мысли последующего периода занимает вопрос тайны смысла Грааля, Женщины, Души. Назову душу – блудницей, не унижая, в поклонах склоняясь перед божьим творением – этой странницей, путешественницей, блуждающей только в смысле ожидания Великой любви, которая приведёт её в сердце Истины. Это единый путь познания-любви, только познавая через любовь, человек обретает осознание души, раскрываются её глубинные качества. Растут крылья души! Раскрывается ларец души, хранящий волшебный Чинтамани. Существует множество различных легенд, сказок, вымыслов, я буду рассказывать тебе только те истории, которые мне по вкусу. Не то, чтобы верю, просто нравятся. Я хочу подарить мир своей души. И глубочайший безмолвный, и тот, который в слове…»
«Эх, люди, люди! Дураки вы ненормальные! Милые, добрые, наивные и злые ! Что ж вам неймется? Что вы все рыщете? Тайну ищете? Грааль вам подавай! Каждому мужику да по лучшайшей женщине! Губа не дура, губители! А что делать станете ежели и вправду настоящая достанется? С душою чистою, Любви полною, да так с сердце много ее за жизни, что жемчужиной в океане страстей омылась? Есть Грааль. И Бог ЕСТЬ. И Бог личность ЕСТЬ. А Женщина – чаша любви, Чаша Грааля до краев наполненная Его же Блаженством и нектаром высочайшего наслаждения познания всех радуг любви. Зачем вам она? Полы мыть? Джинсы стирать? Борщ варить?»
«И в человеческом существовании незаметные совпадения, давно
наметившиеся сцепления обстоятельств, тонкие нити, соединяющие те или
другие случайности, вырастают в накрепко спаянную логическую цепь,
влекущую за собой попавшие в ее орбиту человеческие жизни. И не зная
достаточно глубоко причинную связь, не понимая истинных мотивов, мы
называем это судьбой.
«Когда-то... Когда-то Ежи был старый. Ежи сидел на солнце и грел кости. А мимо пробегал Петруччо. У Петруччо было дело, и он бежал; а у Ежи никаких дел не было. Он сидел и смотрел на солнце. И вот Петруччо бежит, а Ежи сидит. А река течёт. Таков закон. Закон Ежи.»
(«Е́жи и Петру́ччо» — арт-проект Андрея Андрианова)
Есть элементарные вещи. Мы не хотим их понять. Мы дебилы. Напыщенные, своенравные, каждый с претензией на всезнание и оригинальность, торжествующие своим безумием имбицилы с павлиньим хвостом. Да простит меня человечество. Это касается только меня. Мои отражения в кривых зеркалах вечности. То не там. То не с тем. То не о том. Не хватает простоты и разума. Просто баба. Мечтающая. Глупая. Наивная. Доверчивая. Дура.
Но не поверят о наших спорах о Будде и Конфуции. О единооснове сект и партий. Никто не увидит фильм Алексея Германа про поезд нашими глазами.
О наших еще более безумных приключениях, вечном ожидании чуда, днях сурка не узнают… Большинство наших дней и ночей останется тайной. Как здорово. И следам наших ног не поставят памятники) А касания наших рук и следа не оставят… Да. Индусы правы! Снова правы. И снова познаю, благодаря знакомству с Тобой. Знаешь, кажется сам Бог тебя ко мне приставил, чтобы перестала быть поверхностной, наглой, легкомысленной, чтобы стала другой, милосердной, всепрощающей, нежной… Ты научил меня счастью. Тихому. Глубокому. Тайному. Сокровенному. Несказуемому. Постоянно растущему. Как дерево совершенства и красоты оно укрывает от суеты, бед, мирских соблазнов, давая влагу и сытость в познании, удовлетворяет голод, лечит зависть и жадность, преобразует и радует каждого, кто застает его в цветении.
А у меня все игралось кино и я орала в немоте тебе вслед: влюбись! Если осмелишься! Страницы нашей «Повести временных лет» будут спутаны и непонятны постороннему глазу, но что-то всегда привлекает к нам незваных гостей, если мы вместе. И мой беспокойный разум напоминает мне любимых героев, ставших частью отражений моей иллюзии на экране. Французы умеют любить. Я больше».
«Ты никогда не скажешь, даже если твое сердце будет разрываться от боли: «Я заблудился в тумане, найдите меня пожалуйста... Я только с виду колючий, а так мягкий и пушистый!» Твой мир замкнут в суровый закрытый процесс. Без присяжных заседателей. Твои Внутренние: Прокурор, Следователь и Адвокат давно подружились с четвертым. Это твоя игра. Без любви. Без страданий. Без привязанностей. Без жалости. Формулы вскрытые Пелевиным работают, и с чапаевыми и в Пустоте…»
Мне не подвластна задача описания исчерпывающей истории и теории нашей игры.
Наши правила, язык знаков и грамматика Игры, представляют собой некую
разновидность особенного языка, в котором участвуют самые
разные формы выражения чувств, эмоций и прочих сильных состояний посредством жестов, взглядов, улыбок, мелодий, молчаний, который способен выразить и соотнести содержание и выводы чуть ли не всей глубины человеческих душ в их творческом взаимодействии. Это, таким образом, игра со всем содержанием и всеми ценностями нашей внутренней культуры, глубины, познаний окружающего мира, она играет ими примерно так, как во времена расцвета искусств живописец играл красками своей палитры. Но для меня, Это– особая разновидность Музыки!
Игроку открыт целый мир возможностей и комбинаций, и чтобы из тысячи строго проведенных партий хотя бы две походили друг на друга
более чем поверхностно - это почти не возможно: играй Ты в «Прорыв», шахматы, «любовь», Званного гостя, свидетеля Иеговы, члена партии… Даже если бы когда-нибудь два игрока случайно взяли для игры в точности одинаковый небольшой набор тем, то в зависимости от мышления, характера, настроения и виртуозности игроков обе эти партии выглядели и протекали бы совершенно по-разному. Видимо поэтому меня всегда притягивали парные игры, параллельные прямые, с надеждой на геометрию Лобачевского!
Параллельные – пересекающиеся- объединенные Игрой и бесконечным развитием с нарастанием скоростей, усложнением правил и неустанным ростом препятствий и приключений! И круто, что ведь, как у всякой великой идеи, у нее, собственно, нет начала, именно как идея Игра существовала всегда.
И соглашусь с тем, что «Ум перенимает форму потенциальности»! И обожаю, когда в Твоей Игре присутствует добрая доля Иронии, даже демоническая ирония, ирония отчаяния, а раскрывшие рот зрители, декорации и массовка несомненно, с доверчивой серьезностью воспринимают каждое высказанное слово. Короче говоря, уже
давно наступила глобальная девальвация слова, и сегодня, не зная Игры, не узнаешь ее языка и останешься глуп.
"Музыка гибели", как долгогремящее раздражение, раздается она десятки лет, разложением входит в школы, журналы, академии, тоской и душевной болезнью - в большинство художников и обличителей современности, которых еще следовало принимать всерьез, бушует диким и дилетантским перепроизводством во всех искусствах и науках, Чувствах и Человеческих отношениях…
Возможно, должна произойти ликвидация отжившего, какая-то перестройка мира и морали политикой и войной, прежде чем Культура Человеческих Взаимоотношений сможет посмотреть на себя со стороны и принять новое КАЧЕСТВО!
«Ежи называл вещи своими именами. Он, вообще, был близок к истине. Ближе, чем Петруччо. Ежи ближе, а Петруччо в отдалении. Ежи не уважал Петруччо, называл его тёмным. Петруччо ходил по улицам, чиркал спичками, топтал снег, смотрел на звёзды. Долго ходил, пока не пришёл к Ежи. А Ежи уже ждал. Говорит: "Я ждал тебя, Петруччо. Открывай ворота и садись. Сегодня у нас праздник". Так оно и было».
(«Е́жи и Петру́ччо» — арт-проект Андрея Андрианова)
Я всё: волк, волк! Какой к чертям волк? Ты же проданный украинский корабль, собранный на Николаевской верфи ( в Николаеве действительно на верфи одного из заводов был построен ракетоносец изначально носивший имя Адмирал Лобов, потом Украина, который был продан...)
и очень вовремя проданный России(10 лет назад мой Друг переехал навсегда жить в Калининград, об этом целая повесть)),как лидер и предводитель инвалидов всего человечества! Какой ты к черту инвалид? Более полноценного и гармоничного человека не сыщешь! Силён, красив, умён, блистаешь во всём великолепии своей неподражаемой природы! Что за игру задумал? Для чего? Не могу понять. Поэтому и бешусь. От собственной слабости, латентной инвалидности, несдержанности, невоспитанности, полного отсутствия всяческой добродетели. Не уходи, пожалуйста! Не уходи от меня навсегда! Не бросай меня!»
«А потом приснится сон.
Плохой. Ужасный. Подлый. Из тёмных глубин. Страхов. Подвалов. Подсознания. Пробрался Гад. На рассвете. Вероломно вторгся. Безжалостный. Беспощадный. Рвал. Взрывал. Калечил. Сверлил. Прожигал. Съедал. Сердце. Мне не снятся кошмары. Он был хуже. Кошмара. Явный. Долгий. Неуловимый. Лабиринт. Не выбраться. Ты. Твои женщины. Какие-то дети. Хаос. Жесть.
Господи! Помоги! Дай мне РАЗУМ! Удержи от безумия! Охрани от страстей! Господи! Будь милостив!
Ирриальность пересечений Энштейна всё чаще становилась зеркалом и эхом… И звания Ло можно лишиться… И снова клетка… А в клетке душа».
«Патовая ситуация. Нет. Конец игры. Вымирание мамонтов. Иллюзия всегда временна. Обусловлена. Время, место и обстоятельства изменились. Наша игра утеряла смысл. Игроки вкус друг к другу. Да и собственный цвет и запах. Все изменилось. Или ты не демон. Или я не экзорцист. Да и игра ничего подобного не предполагала. Нет. Просто маленькая любовь. Тебя создали десятки женщин. Маленькой любовью. Только она создает. Уходит. Мир разрушается. Пусть тебя любят. Всегда. Долго. А ты просто будь. Всем смертям назло! «Вам можно позавидовать. Вы ещё раз начинаете все сначала. Сохранив пыл молодости, но потеряв её беспомощность». (Эрих Мария Ремарк «Жизнь взаймы»)
«Когда очнутся за спиною крылья, снова все изменится. Пока тебя след простыл можно жить от аккумулятора прожитого. Без тебя я разучилась писать читать и мыслить, а главное мечтать и чувствовать.
Снова проживаю закономерность чередования рождений и смертей. Рождаюсь в мире любимого. Утопаю и хмелею в объятьях его души. Умираю в расставании. Если разлука с любимым, ныряю в познавание новых путей в поисках Бога. Умирает любовь, у нее летаргия, просто сон. Она ничья и только моя, сон эмоций и торжество разума.
На смену экстаза чувств и музыки любви приходит время одержимости в поиске Истины.
Итак всю жизнь в бесконечных волнах океана рождения в ком-то (всегда самом любимом и единственном - распраединственном) - смерти любви-разлуке - расставаниях разочарований».
«Встреча с ним изменила ход истории. Родился мир. И Его невозможно уничтожить. Как все дети от предыдущих браков, после расставания с его отцом, он остался со мной. Мне не под силу его написать. Рассказать. Он мое все. То и это, в борьбе за которое страдали миллионы душ. Калечились страстями тела, унося молодость и красоту. Обрывались и снова сплетались нити…»
Вот такой пёстрый калейдоскоп из отрывков моих писем всегда к Нему!
Теперь В ДИАГНОЗЕ ВСЁ СТАЛО КРЕПЧЕ ДОРОЖЕ КАТЕГОРИЧНЕЕ И ПРОЩЕ!
И нет хороших и плохих дней, есть прекрасная, такая иногда невозможная, болящая, кричащая, но всегда НЕПОБЕДИМАЯ, сука, Жизнь!) Я люблю свою жизнь и надеюсь, что это взаимно!
Ещё два дня химии! Потом КТ и в путь далёкий! Пока совершенно нереальный! Но такой долгожданный и выстраданный! Я еду к Детям и на встречу с необыкновенным еловеком, практически героем нынешних дней, онкологом, который заболел раком и доблестно исцеляется и продолжает работать и спасать жизни других, легендарным Андреем Павленко!
Мы крепко сдружились и он будет меня лечить!), а потом, я умолю Безусловную Красоту о свидании в Польше!
Не сдавайтесь! Не бойтесь! Радуйтесь жизни каждого дня! Любите! Сострадайте и будьте милосердны друг к другу, дорогие мои друзья и читатели!
Теперь я пою Вам всю настежь распахнувшуюся Душу! Пусть это будет моей Исповедью и Завещанием! Все мои слова и мысли о торжестве Безусловной Красоты и её владычице Всепроникающей Царице Любви!
Отовсюду с любовью! Всегда Ваша птицаЛенка!